У російських шкільних підручниках ретельно виправили біографію і творчу спадщину колишнього класика «української та російської літератури» Миколи Гоголя, вилучивши звідти всі згадки про Україну і в такий спосіб остаточно перетворивши автора «Тараса Бульби» на ісконно російського народного письменника. Проте творчості цього сумнівного літератора все ще потрібна більш глибока переробка. Замість «Мертвих душ» мають бути «Русскіє», замість «Тараса Бульби» - «Тєрєнтій Пузирь», замість «Вія» - «Вий», а «Вечори на хуторі біля Диканьки» потрібно взагалі переписати повністю.

Ось який вигляд повинен мати стислий виклад (за хрестоматією) змісту «Вечорів...», зокрема, повісті «Ніч перед Різдвом Владіміра Владіміровіча Путіна», схвалений сучасною російською цензурою. Публікуємо мовою оригіналу. 

“...Последний день перед Рождеством Владимира Владимировича Путина прошел. Зимняя, ясная ночь наступила. Месяц величаво поднялся на небо посветить русским людям и всему миру, чтобы всем было весело бухать и славить Владимира Владимировича Путина.

Вдруг с противной стороны неба показалось пятнышко и начало растягиваться; спереди это было совершенно клоун, но зато сзади он был настоящий еврейский стряпчий, только почему-то в военном мундире. По козлиной бороде под мордой, по небольшим рожкам, торчавшим на голове, можно было догадаться, что это Зеленский, которому последняя ночь осталась шататься по белому свету и бомбить добрых людей. Дотянувшись до месяца, Зеленский снял его с неба, спрятал в карман и, как ни в чем не бывало, побежал дальше воровать военную помощь стран Запада.

Сделалось во всей Мухосраньке совсем темно, и алкоголик Иван, силач и детина хоть куда, не смог найти рюмошную “Вяликая Победа”, в которую он шел славить рождение Путина, и заодно надеясь незаметно полапать дочку хозяина заведения, богатого самогонщика Захарова, - красавицу Машу. Зеленский нарочно украл месяц: он ненавидел алкоголика Ивана за то, что во время прошлогоднего ремонта Воинского Храма святого Мухосрания Иван ради забавы пририсовал образу Гитлера такой огромный хуй, что молодки со всей деревни бегали причащаться к нему, а матери говорили детишкам: “Смотри, Афанасий, какая кака нарисована”.

У Ивана горели трубы, поэтому он принялся искать рюмошную наощупь и вдруг наткнулся на уличный сортир без двери (украденной давеча Иваном не без любовного умысла), в котором сидела красавица Маша. Не обращая внимания на сквозняк из дыры под собою, Маша жеманилась и оглаживала себя по реющим на ветру персям, приговаривая: “Ах как же хороша я да пиздата, просто чудо! Какую же радость я принесу тому, кто женится на мне и пойдет на СВО!”.

Увидела алкоголика и вскрикнула. Иван и руки опустил.

- Чего пришел, алкаш? - неприветливо спросила его Маша. - Аль хочешь, чтоб прогнала тебя лопатою?

- Не прогонишь, я ее украл и пропил, - робко ответил Иван. - Позволь лучше сесть рядом подле тебя, чудная и ненаглядная Маша, позволь поцеловать тебя.

- Нет! - крикнула Маша, но ступил уже тяжелый Иван на доски сортира. Затрещали доски, и полетела было Маша в пучину бездонную, но помогло, что ловкий алкоголик в это время как раз ухватил ее за перси сахарны, мечтая меж ними уд согреть, да так и вытащил красавицу.

Упали оба в снег, молодые, раскрасневшиеся.

- Вот же оказия вышла, - сказал Иван. - Женись на мне, Маша, и я тебе такой сортир спроворю, что не у всякой боярыни есть.

- Ты? - надменно поглядела Маша на него. - Ты видел вообще мою жопу сахарну? Где ты возьмешь такой сортир, чтоб был ее достоин?.. Мне надобен настоящий унитаз, да не простой, а тот, на который ходит сама Ленка Зеленская. Добудешь - выйду за тебя замуж!

- Добуду! - закричал Иван и побежал в военкомат.

Мухосраньский военком Крыса сидел у себя в военкомате за столом. Перед ним стояла бутылка водки и стакан с руками. Военком хлопал в ладоши, бутылка сама поднималась над стаканом и наливала в него водку, а стакан подлетал ко рту военкома, окормлял его и вытирал ему усы специальной тряпкой-пидоркой.

- Я к твоей милости пришел, товарищ Крыса, - молвил с порога Иван. - На СВО записаться хочу.

- Ну так иди, ебать мой хуй, - сказал военком, провожая взглядом пустую бутылку и встречая полную.

- Говорят, товарищ Крыса, вы с нечистой силой водитесь, - несмело продолжал Иван. - Может, спросите у Кобзона, не попаду ли я к нему на концерт на этом СВО? А то я хочу живым прийти, гостинец с фронта девке своей притаранить да жениться на ней.

- Ну так сам спроси, ебать мой хуй, - сказал военком. - У того, кто сюда пришел, у самого Кобзон за спиной стоит.

- Ааа! - испуганно закричал Иван и выбежал из военкомата, а Кобзон уж ему на плечи прыгнул и говорит:

- Что, хочешь Машку за ляжку? Пойдем со мной на штурм Покровска, наша Маша будет!

- Ну, изволь, за такую цену готов, - притворился Иван, что согласен, вскинул руку к голове, сделав вид, что отдает честь, а сам Кобзона за мертвые яйца хвать! - Ну-ка, вези меня на себе, неси как птица, во дворец к Ленке Зеленской, царице Ук…

- Молчи, несчастный! - вскричал Кобзон. - Не говори это слово! Понесу тебя, куда надо, только молчи!

И обмер Иван, чувствуя себя поднимающимся на воздух. Глядит - а он уже стоит на лужайке перед Белым домом, с ноги на ногу переминается.

- Ты куда меня принес, тварь дрожащая? - прошипел алкоголик. - Это же не Ук…

- Туда нельзя, нет такой страны, - сказал Кобзон. - Такой унитаз, как тебе нужен, только у Трампа есть.

На входе в Белый дом Ивана встретил распорядитель Волц.

- О, Макрон, - сказал Волц, случайно ошибившись, - проходите в Овальный кабинет… Господин президент, к вам Си пришел.

- Хо-хо-хо, - раздалось из кабинета.

Иван на дрожащих ногах вошел в Овальный кабинет, пал перед Трампом на колени лицом вниз и закричал:

- Помилуй, отче Трампе, помилуй!

- Вставай, Си, - повелительно сказал Трамп.

- Не встану, отче, не встану!

- И правильно, - сказал Трамп, - иначе как же ты меня будешь в жопу целовать.

С этими словами Трамп снял штаны и призывно приблизил зад к губам Ивана.

- Боже, что за жопа! - воскликнул Иван, благоговейно прикладываясь сначала к одной половинке, а потом к другой. - Что пряник тульский. Это ж какой должен быть унитаз, чтобы на него такой великой жопой ходить!

Трамп польщенно засмеялся.

- Что ж, - молвил он, - процентов 40 на тарифах я, так и быть, скину. Я всегда любил и уважал китайский народ, а ты всегда был моим лучшим другом, Си. Если так тебе хочется иметь такой унитаз, как у меня, то это нетрудно сделать… Эй, Вэнс, принеси ему сей же час унитаз самый дорогой, с золотом! Право, мне очень нравится это простодушие!

Потеряв голову от радости, Иван вскочил на ноги, и Трамп впервые увидел его лицо.

- Ты вроде не Си, - сказал американский президент подозрительно. - Или Си?

- Да это гребаный Писториус! - неуверенно воскликнул Волц.

Воспользовавшись неразберихой, Иван быстро шмыгнул мимо Трампа в туалет, вырвал из пола унитаз, прошептал: “Эй, Кобзон, выноси меня отсюда скорее!” - и через мгновение был уже опять в Мухосраньке.

В это время красавицу Машу снова придавило в сортир, и каково же было ее удивление, когда рядом с очком она обнаружила сверкающий унитаз, какого даже у Ленки Зеленской не было, а на нем - алкоголика Ивана!

- Присаживайся рядом, красавица! - гордо сказал Иван. - Посидим, поженимся.

- А ты что же, живой с СВО вернулся? - разочарованно спросила Маша. - А выплаты?

От таких слов разочарованный Иван впал в психоз и проломил Маше голову лопатой.

- Я вас, блядей, от хахла спасал! Я родину защищал! - кричал он, наматывая Машины волосы на кулак. - Пока вы, пидарасы, в тылу свои сраки просиживали, я…

Доски сортира окончательно разрушились, и все трое - Иван, Маша и унитаз - провалились в бездну русской духовности.

…В небе появился Зеленский и, воровато оглянувшись, повесил месяц на место, как будто так и было.

В Мухосраньке наступало Рождество Владимира Владимировича Путина.”