УКР
15 миллионов голосов в поддержку мэра Стамбула Имамоглу. Такой результат объявила оппозиция после проведения в воскресенье праймериз на безальтернативных выборах кандидата в президенты-2028 от Республиканской Народной партии Турции (РНП). Праймериз планировалось провести только среди 1 миллиона 700 тысяч членов партии, но четырьмя днями ранее Имамоглу задержали вместе со 105 ключевыми представителями стамбульской власти, а в день праймериз суд решил арестовать мэра по обвинению в коррупции, хотя и отклонил обвинение прокуратуры в финансировании террористической Курдской Рабочей партии.
13 миллионов голосов добавили рядовые турки, возмущенные действиями властей по отношению к стамбульскому любимцу. На выборы выстраивались очереди во всех городах страны, включая те, что считаются политическими цитаделями президента Эрдогана.
РНП в день праймериз пришлось несколько раз допечатывать бюллетени, потому что выдвижение кандидата от партии Ататюрка превратилось в референдум, результаты которого власть не решится проверить. Видеокадры очередей и личные подписи турецких граждан могут стать началом конца для Эрдогана — поэтому акции оппозиции он сейчас предпочитает игнорировать. Власть по-прежнему выглядит «сильной как никогда». Но нынешняя сила оппозиции подкрепляется ежедневными стотысячными акциями протеста у стамбульской мэрии — несмотря на официальный запрет массовых собраний. По данным лидера РНП Озгюра Озеля, в день задержания Имамоглу количество протестующих только в Стамбуле превысило полтора миллиона. Власти не дают своих оценок относительно числа людей на улицах города.
Однако эту видимую часть турецкой политической драмы стоит называть прокатной версией, завязка новой серии которой началась с триумфальной победы на местных выборах-2024. Тогда партия Ататюрка вернула себе первое место в избирательной гонке после 47 лет неудач, а правящая партия президента Эрдогана впервые за 23 года оказалась на втором месте. За кулисами этой сложной игры остается режиссерская версия, отдельные эпизоды которой начинают просачиваться в публичное пространство.
Восстание олигархов
За месяц до финальной атаки на Имамоглу неожиданный шаг сделали старые турецкие олигархи. Семьи Коч, Сабанджи, Бойнер, Эджзаджибаши, Доган с 1971 года объединены в одну из старейших бизнес-ассоциаций страны TÜSİAD. Все они — первые долларовые миллиардеры Турции, с капиталами, созданными в 1930-1970-х. В феврале 2025 года руководители TÜSİAD Орхан Туран и Омер Ариф Арас осудили события в стране, приведшие к разрушению бизнес-климата и доверия к Турции.
«Потеря судами независимости, ликвидация местного самоуправления путем отстранения мэров и назначения внешних управленцев от МВД, а также невыполнение решения Конституционного суда разрушают основы республики и бизнес-климат в стране» — это краткое резюме их выступлений, доведшее власть и ее пропагандистов до бешенства. Эрдоган ответил, что богачи перешли границу и могут не мечтать о возвращении старых времен, когда они решали судьбу страны. Оба топ-менеджера за этот демарш были задержаны, и прокуратура требует для них 5 лет тюрьмы за попытку «повлиять на справедливое судопроизводство».
Олигархи помогли партии Эрдогана прийти к власти в 2002 году. В последующие 10 лет неолиберальная политика и активное продвижение турецкого бизнеса на рынках от Европы до арабского мира и Африки делали светскую бизнес-элиту попутчиками тогда еще премьер-министра Эрдогана.
Однако олигархи привыкли, что их ресурсы, включая мощнейшие медиа, позволят держать на крючке любого харизматика. А Эрдоган тем временем медленно нейтрализовал всех, кому был обязан властью.
В 2009 году медиахолдинг Айдина Догана получил рекордные штрафы в истории страны — более миллиарда долларов. В 2013 году во время протестов в парке Гези началось охлаждение с остальными бизнесами. В конце 2013 года на поверхность вышел скрытый конфликт с проповедником Фетхуллахом Гюленом и его движением «Хизмет». Противостояние завершилось кровавой развязкой в ночь на 16 июля 2016 года. Тогда большинство холдингов, связанных с религиозным движением Гюлена, были конфискованы.
Эрдоган поодиночке неспешно ослаблял светскую элиту и новых «анатолийских тигров», взамен выращивая своих — из числа родственников и сватов или тех, кто долго ждал в первой лиге, как, например, Ибрагим Демирорен, под контроль которого после неудачной попытки переворота перешел мощнейший медиахолдинг Айдина Догана (канал D, CNN Turk, Hurriyet и др.). Однако наибольшую поддержку в бизнесе получил зять Эрдогана Сельчук Байрактар, которого проправительственные СМИ подают как образец инженерной мысли и ракетных технологий по известным американским лекалам.
Раскол внутри оппозиции
Если говорить о социологических замерах кандидатов в президенты, которые проводятся в течение последнего года, то у каждого из них есть недостатки. Так сложилось, что в РНП есть две популярные фигуры: мэр Стамбула Экрем Имамоглу и мэр столицы Анкары Мансур Яваш. Когда социологи моделируют вариант, в котором каждый из них поодиночке выступает против Эрдогана, результаты впечатляют: и Яваш, и Имамоглу побеждают Эрдогана если не в первом, то точно во втором туре. Однако дело в том, что партия Ататюрка, которую контролируют люди Имамоглу, имеет мощное националистическое крыло, ориентированное на Яваша, а сам мэр Анкары, не присоединившийся к праймериз, раздраженно отвечает на любой вопрос о вероятности самостоятельного участия в гонке 2028 года.
Модели с двумя оппозиционными участниками тоже существуют. Тогда два мэра мегаполисов делят между собой протестного избирателя в пропорции два к одному, пропуская действующего президента на первое место. Правда, события развиваются настолько динамично, что точно предсказать второй тур с участием Эрдогана, Имамоглу и Яваша в первом крайне сложно. Вариант выхода обоих оппозиционеров — Имамоглу и Яваша — не такой уж и фантастический. И не стоит удивляться, если анкарский мэр Яваш, который сейчас третий в рейтингах, через два года станет победителем второго тура в результате объединения разнообразных националистов и клерикальных патриотов из сегодняшнего лагеря президента Турции. Перед угрозой лево-курдского союза турецкие правые либералы способны объединиться с самыми маргинальными сторонниками джихада.
Заклятый друг
Мансур Яваш выступил на митинге в поддержку Экрема Имамоглу только на второй день после его задержания. Конечно, у анкарского мэра была на это уважительная причина — как и тогда, когда он был чуть ли не единственным мэром от оппозиции, не приехавшим в Стамбул в октябре 2024-го, чтобы поддержать главу стамбульского района Эсенюрт Ахмета Озера, которого власти обвинили в связях с террористами, отстранили и посадили.
Яваш использовал стамбульскую протестную сцену, чтобы подать сигнал правым силам как внутри оппозиции, так и в окружении Эрдогана:
“Мы видим, как полиция этой власти раздает сладкую вату на праздновании Навруза в Хаккари (курдский город на границе с Ираком) тем, кто вывешивает террористическую тряпку (флаг иракского Курдистана). Почему бы этой полиции также не вести себя с молодежью здесь, в Стамбуле, которая вышла на защиту Башкана Экрема”
Резкое отмежевание от курдской улицы может быть признаком уже принятого решения: идти на выборы самостоятельно, объединив вокруг себя все правые силы.
Шансы на победу у правого кандидата без властного прошлого довольно высоки. А в случае неудачного результата он все равно станет «бронзовым призером», и от его позиции будет зависеть, с кем дальше жить Турции: снова с Эрдоганом или с непредсказуемым левоцентристом, связанным с курдами. Выбор очевиден. И тогда из многолетнего оппозиционера Яваш превратится в визиря при султане, оттеснив националистического старца.
Такой путь уже прошел лидер Партии националистического движения (ПНД) Девлет Бахчели, который с первых шагов Эрдогана в политике в 1990-х яростно сражался с ним, а конфликты перерастали во взаимные оскорбления и судебные иски. Однако после попытки госпереворота в 2016 году Бахчели первым подставил плечо президенту и с тех пор играет роль младшего партнера и «старшего брата» Реджепа Таипа Эрдогана.
Реакция турецких курдов на выступление Яваша была мгновенной. Депутатка турецкого парламента от Партии равенства и демократии народов (ПРДН) Первин Булдан назвала Яваша «фашистом», продолжающим шовинистическую политику доэрдогановских времен.
(Примечание: ПРДН — прокурдская партия, которая неоднократно меняла названия из-за давления властей. Ранее она называлась HDP, YSP, DEM и др.)
Курды решают судьбу Турции
Курдская политическая сила так часто меняет название из-за угроз запрета, что нет смысла его запоминать. Пять лет назад это была Партия демократии народов (HDP). На выборах 2023 года она шла как Зеленая левая партия (YSP), а в прошлом году переименовалась в Партию равенства и демократии народов (DEM). Это лишь несколько последних брендов, под которыми она участвовала в гонках. Поэтому далее мы будем называть ее просто Прокурдская партия.
Электорального пика курды достигли в 2015 году, набрав 14% голосов и убедив многих левых турок, что теперь это общетурецкая политическая сила, не планирующая раскалывать страну. Однако с тех партия показывает снижение поддержки, да и мотивация удерживать барьер в 10% (самый высокий в Совете Европы) исчезла — Турция недавно снизила его до 7%.
Медовый месяц между Эрдоганом и курдами закончился в 2014 году на фоне ожесточенных боев между сирийскими курдами и джихадистами на турецкой границе, которые совпали с протестами в турецких городах, контролируемых курдскими лидерами.
Когда-то Эрдоган пришел к власти с самыми масштабными обещаниями для жителей юго-востока страны. Но возобновление терактов Курдской рабочей партии (PKK) превратило турецкого лидера в стандартного правителя, вернувшего жесткие методы султанов и генералов для наведения порядка в регионе.
Нынешнее потепление и обещание перевести основателя PKK Абдуллу Оджалана с пожизненного одиночного заключения на острове Имралы под домашний арест — это рациональная сделка:
Тем не менее, для курдов лучший вариант — Экрем Имамоглу, с которым они шесть лет сотрудничали в Стамбуле. А вот Мансур Яваш для них — худший из имеющихся, потому что Эрдоган хотя бы предсказуем.
Даже если Имамоглу оправдают по коррупционному делу, его шансы на участие в выборах призрачны из-за аннулирования диплома (высшее образование — обязательное условие для регистрации кандидатом).
Три “D” для Экрема
Нет, Имамоглу не подделывал диплом, за него не учились «академические рабы», он не был виртуальным студентом. Просто молодой Имамоглу не поступал в Стамбульский университет, диплом которого у впоследствии получил. Подготовительный и первый курс он провел в Никосии — в Американском университете на Северном Кипре, который не признавался Турцией как академический вуз и считался просто частным заведением.
Этот путь был легким: не нужно было сдавать сложные экзамены, достаточно было заплатить за обучение. Так часто поступали дети из обеспеченных семей среднего класса (простые миллионеры), к которым относилась семья Имамоглу.
При этом незаконных действий Имамоглу тоже не совершал, потому что вопрос перевода из кипрских частных вузов в турецкие государственные был урегулирован только в 1996 году, а диплом он получил в 1994-м. Он перевелся «горизонтально» — с «менеджмента на английском» на Кипре на ту же специальность в Стамбульском университете.
Но это уже детали, и дело о подлинности диплома может годами рассматриваться в судах.
Еще одна турчанка
Дилек Имамоглу — 50-летняя жена арестованного мэра. Ее звезда загорелась только после задержания мужа. Выступления Дилек на протестах выглядели менее пафосно и фальшиво, чем речи лидера РНП Озгюра Озеля, но смелее, чем слова мэра Анкары Яваша.
Фамилия Имамоглу теперь становится брендом будущей кампании, который на политической бирже Турции уже обходит бренд «Эрдоган». Поэтому не стоит удивляться, если турецкая оппозиция выберет белорусский сценарий с Тихановской (хотя аналогия весьма условна).
Разговоры о женщине-лидере, которая, подобно мифической тюркской воительнице Асане, сможет возглавить страну и возродить тюркский мир, возобновились после выхода Эрдогана из Стамбульской конвенции (договор о защите женщин от насилия).
После яркого взлета Тансу Чиллер (первая женщина-премьер Турции в 1990-х) в стране был еще один шанс объединить оппозицию вокруг «железной леди» Мераль Акшенер, но он не реализовался.
Курды формально обходят все турецкие партии по гендерным квотам (по образцу немецких левых), но реальные решения в их обществе принимают мужчины.
Дилек Имамоглу, как и все черноморское побережье Турции, относится к другой субкультуре, уходящей корнями в лазские и хемшинские традиции. Например, в консервативной Ризе (близко к Грузии), где почти все женщины носят платки, они же — главные инвесторы в бизнесе. Еще в 2013 году статистика показывала, что 80% женщин Ризы богаче своих мужей и самостоятельно решают финансовые вопросы. А мужчины? Сохраняют публичный статус «альфа-самцов» и сидят в чайных, куда женщинам вход запрещен.
К таким женщинам относится и наша героиня — Дилек Имамоглу.
Мать троих детей, активистка, занимавшаяся правами людей с инвалидностью, — у нее идеальная биография, против которой власти не могут выдвинуть ничего.
Госпожа Дилек из маленького городка на черноморском побережье (близ Трабзона) родилась одной из десяти детей в семье, что резко отличает ее от старых светских элит. В Стамбульский университет, в отличие от мужа, она поступила сама — на туристический менеджмент, а затем в других вузах защитила магистерскую и докторскую диссертации.
Пока никто не озвучивает вариант выдвижения Дилек-ханум на высший пост, но это и не нужно. И власти, и оппозиции ясно, что выборы пройдут раньше запланированного 2028 года, но оппозиция раскроет карты только после следующего шага президента Эрдогана.
