Новое крымскотатарское государство существует. По моим подсчетам, ему десять лет. Оно едва ли заметно посторонним. Никто это явление государством не называет, но если присмотреться к деталям, то оно обладает всеми признаками странного, а, возможно, нового типа государства.

После депортации 1944-го главной политической идеей была автономия, плач по которой набил оскомину всем, кто ждал ее восстановления - Горбачевым, Кравчуком, Кучмой, Ющенко, Порошенко и Зеленским. Некоторые даже от Путина ждали. 

За 80 лет борьбы крымские татары получили для себя пару страниц закона как коренной народ. Один из украинских интеллектуалов разрешил когда-то в будущем создать нашему народу нескольких национальных районов в Крыму. Наравне с исчезающими народами Сибири. Но это не точно. Да и не важно. Потому что  с высоты ежедневных проповедей не всем заметно новое крымскотатарское государство.

Крымскотатарское государство имеет большинство важных признаков, которые позволяет мне называть то, то я ниже опишу, именно этим словом. Оно экстерриториально и расползлось за последние три года от Дублина до Дубая, но его ядро, бесспорно, в Крыму. Отличает новое крымскотатарское государство от других единственная, но важная деталь: у него нет аппарата насилия. 

У крымскотатарского государства есть президент, точнее президентка, и ее имя крымские татары прекрасно знают. Взрослое поколение ее помнит как пламенную журналистку крымских и украинских телеканалов 20-30-летней давности. Сейчас её почти не видно. Она редко появляется перед публикой, но народ в Крыму изредка слышит её голос. Редкие слова президентки удерживают крымских татар как от постыдных шагов, которые могут привести к репутационным потерям в будущем, так и от опасных и безрассудных действий, способных вызвать новую катастрофу в настоящем. Одни - на полуострове - обвиняют её в скрытой нелояльности. Другие - на материке - в подавлении народной пассионарности.

Крымскотатарская президентка не покидает свой народ, проживая с ним затяжную эпоху кошмара без прогнозируемого финала. За исключением сети Муфтията и аффилированных с ним негодяев, большинство крымских татар живет в состоянии заложника, которому к виску приставили Макаров, к горлу - нож, а к спине - Калашников. И в этих условиях народ движется, а его президентка способна вдохновлять дышать. Дышать и жить. 

У крымскотатарского государства есть премьер-министр. И это тоже женщина. Она верстает бюджет государства и, пожалуй, является самым либеральным главой правительства в политической истории. Где еще премьер-министр 10 лет не допускает дефицита бюджета целого государства, взымая на общественные нужды лишь то, что народ добровольно готов отдать. Многолетний успех ее бюджетов подтверждает, что идеальное государство возможно без налоговых полиций, БЕБов, финансовых контролей, прокуроров и следователей. 

Крымскотатарское государство не имеет постоянного парламента, но живет по принципу прямой демократии. Референдумы оформлены как праздники и фестивали, книжные ярмарки и благотворительные акции, концерты и бизнес-выставки. Но участие в них и есть волеизъявление.

В этом государстве появились десятки институций, которые живут без указки премьера и президента и самостоятельно двигают национальный бизнес, создают волонтерские движения, собирают научный круг и завлекают родителей и детей в образовательные центры на крымскотатарском языке, мягко сигнализируя о своей причастности к единой экосистеме.

У крымскотатарского государства есть необычная форма Верховного суда, Спецслужбы и Разведки. Эта тройка никого не осуждает публично. Но некоторые её вердикты оглашают в Меркезе. Суд состоит из трех ученых, которые исследуют настроения народа и отдельных его групп. Верховный Суд, Разведка и Спецслужба наблюдают за возникающими явлениями и оценивают тенденциями внутри народа, на ранних стадиях замечают изменения, а главное — легко выявляют манипуляторов: есть такие, которые осторожно внедряются в тело нового крымскотатарского государства и пытаются увести его (ментально) через керченский мост в направлении овцейобных сообществ, бурно цветущих на противоположном берегу Керченского пролива. 

Будете смеяться, но эта судебная тройка тоже состоит исключительно из женщин. Уверен, посвященные угадали эту мелодию с первой ноты. 

В крымскотатарском государстве есть настоящая оппозиция. Живая, озорная, собирающая вокруг себя много молодежи. Её тоже возглавляет женщина, мужем которой является мой университетский сокурсник. Проверьте, отношения крымскотатарского государства и ее оппозиции мало отличаются от подобных в свободных обществах.

Крымскотатарское государство смогло создать один из главных институтов современного общества: медиа, которое развиваются в условиях даже не цензуры, а тотальной диктатуры. Оно производит для народа почти всю линейку контента: исторические фильмы, документальное кино, сериалы, детские программы, сатиру и современные шоу. Не хватает откровенной политики (нельзя) и мультфильмов (пока очень дорого). 

Крымскотатарское государство создало систему социальной поддержки. Безусловно, оно не может помочь всем, но именно благодаря ему организован уход за тяжело больной диссиденткой советского периода Айше Сейтмуратовой, благодаря ему удается за несколько часов собрать деньги для матери с тремя детьми, оставшимися без крыши над головой из-за пожара. 

Наше новое крымскотатарское государство годами помогало детям, оставшимся без отцов по понятным для всех причинам, и оно же публично отсеяло честных волонтеров от дельцов-процентщиков, очистив эту сферу без всяких криминальных преследований — одной лишь публичностью среди народа.

Если вы будете чуть внимательнее следить за этим государством, его структурами и независимыми институтами, вам станет любопытно, как это все взаимодействует и как такое вообще возможно - в нынешнем Крыму. Его уже нельзя ликвидировать репрессивными действиями, не запретив физическое существование крымских татар. Нет, оно не горизонтальное, но и не полностью зависит от вертикали.

Я не до конца осознаю, какие механизмы запускают процесс зарождения государства в таком виде. Новое крымскотатарское государство противоречит выводам гениального математика Джона Нэша, потому что оно лишено рациональности, где оптимальное равновесие в неповторяющихся играх достигается взаимным предательством игроков.  Сегодняшний мир вокруг нас является лучшим доказательством правоты нобелевского лауреата. 

Вряд ли новое крымскотатарское государство вписывается в концепцию его ученика, другого нобелевского лауреата Роберта Аумана. Он теоретически доказал, что в повторяющихся играх достигаются и другие равновесия на основании информации всех предыдущих шагов игроков. Поэтому, по мнению Аумана, лучшей стратегией является "око за око", воспитывающая рациональных предателей.

Для описания крымскотатарского государства, которое возникло 10 лет назад (само того не подозревая), наверное, не существует математического аппарата. В его формуле присутствуют три константы, которые знают все, но измерить их точно не может никто: осознание экзистенциальной опасности, вера и взаимное доверие членов его общества. Безусловно внутри крымскотатарского государства есть свои насекомые, грызуны и пресмыкающиеся. Не имея конституции, оно живет по принципу нравственного и интеллектуального расизма.

После этой идеалистической картины стоит добавить реализма и серых красок. Новое крымскотатарское государство не способно защитить ни себя, ни своих граждан, ни своего президента и премьера. Это не тайное общество и не закрытый клуб со скрытой повесткой. Оно прозрачно настолько, что к нему не могли бы придраться даже иранские и китайские спецслужбы. Оно формирует уникальный тип общества, у которого нет врагов. Даже если они есть. И нет друзей, даже если некоторые себя таковыми называют. 

Пока крымскотатарское государство защищено тем, что "миролюбивое зло", захватившее Крым, конечно же, замечающее этот тип нового государства, не находит поводов для его уничтожения. Все механизмы его выживания вряд ли стоит раскрывать даже в тексте без имен. “Миролюбивое зло” хотело бы его исчезновения, но никто в этом мире не всесилен. На противоположном берегу Черного моря находится "злое добро", которое внимательно следит, чтобы “миролюбивое зло” не придумывало себе поводов устроить в Крыму Чечню 90-х. 

“Злое добро” с противоположного берега Черного моря не способно изменить статус-кво, но градус нового национализма большей части его 85-миллионного общества больше не позволит ни одному из его лидеров даже теоретически допустить новый 1944-й на северном берегу Черного моря. Пока этого достаточно, чтобы новое крымскотатарское государство жило без паралича страха, осторожно делая свои следующие шаги - пока бывший главный мировой жандарм, гарантировавший целостность Украины, впал в маразм. 

Маразм эпохи освоения Среднего Запада, устроенный вчерашними задротами, которых “мальчики били, а девочки не давали”, теперь стали миллиардерами и начитавшись графомании Ярвина Кёртиса, решили построить новый мир “для достойных”, где место Крыма, Гренландии или Тайваня решают карты, деньги и стволы… 

С первым юбилеем тебя, мое новое крымскотатарское государство без всеобщих выборов, но, иншАллах, со всеобщим благом.