— Куда едешь?

— На работу.

— Разворачивайся, работы сегодня не будет!

— Но…

— Автомат видишь? У меня приказ стрелять в случае сопротивления. Езжай домой, сказал!

Тысячи подобных диалогов произошли этим утром в Стамбуле. В городе остановился общественный транспорт, а частные автомобили останавливала полиция, строго приказывая водителям возвращаться домой и оставаться там. Власти заранее подготовились к возможным массовым протестам после ареста мэра Стамбула Экрема Имамоглу и ещё 105 человек по обвинению в финансовой поддержке террористической организации РКК (Рабочая партия Курдистана). На прошлогодних местных выборах 25 из 39 муниципалитетов Стамбула перешли под контроль оппозиционной Республиканской народной партии.

Операция «Остановить Экрема» началась в октябре 2024 года с ареста Ахмета Озера — мэра стамбульского района Эсенюрт. Особенность этого района в том, что его население превышает многие крупные города Турции и приближается к 1 миллиону человек.

За день до этого Совет по высшему образованию Турции аннулировал диплом Экрема Имамоглу, закрыв ему таким образом путь к президентству: степень бакалавра является обязательной для кандидата на высший пост в стране. Стамбульский университет, который ещё два года назад публично гордился своим выпускником Имамоглу (в университете даже были плакаты с его фотографиями), внезапно согласился с прокуратурой в том, что диплом 30 лет назад ему выдали незаконно.

Из этой короткой диспозиции следует очевидный вывод: президент Турции Реджеп Таип Эрдоган избавляется от главного конкурента на президентских выборах 2028 года. Авторитаризм, узурпация и ликвидация остатков демократии? Всё верно? Да, но с византийскими деталями, из-за которых турецкая демократия так и не стала европейской и при этом не превратилась в трампизм.

Избавление от конкурента — лишь верхний слой в сложной и многослойной турецкой политической жизни. Старые идеологические партии, религиозные ордены, субэтнические группы, классовые клубы и финансовые холдинги, стоящие за ними, переплетены настолько тесно, что их связи часто остаются непонятными, а коалиции столь же неожиданными, как пересечения параллельных переулков Таксима.

23 марта 2025 года Экрем Имамоглу имел все шансы выиграть внутрипартийные праймериз среди 1,6 миллиона членов Республиканской народной партии и стать официальным кандидатом в президенты Турции. Кроме него в праймериз никто не участвовал. Безальтернативные выборы должны были завершиться очевидным результатом — выдвижением стамбульского мэра в президенты.

С ноября 2023 года партия Ататюрка (РНП) перешла не только под политический, но и под финансовый контроль стамбульского мэра. Турецкое законодательство запрещает муниципальным депутатам, мэрам и чиновникам возглавлять национальные партии. Лидером партии может быть только депутат парламента или человек, не занимающий государственных должностей. Поэтому после свержения Кемаля Кылычдароглу, проигравшего выборы в мае 2023 года, Имамоглу сохранил кресло, контролирующее бюджет крупнейшего экономического центра Турции. Треть триллионного ВВП страны производится в Стамбуле. Поэтому лидером партии пришлось сделать доверенное лицо — многолетнего партийного спикера Озгюра Озеля.

Безальтернативные праймериз в РНП стали сигналом для внутрипартийной оппозиции и всех противников власти: хотите сменить Эрдогана — идите к Башкану Экрему. Однако внутри партии усилилось новое, условно националистическое крыло во главе с мэром Анкары. 

Оба градоначальника двух главных турецких мегаполисов отобрали свои посты у ставленников Эрдогана ещё на выборах 2019 года. Оба были выдвинуты на эти должности свергнутым Кылычдароглу. Оба были относительно безопасны для власти, ведь получив мэрские кресла, ни Экрем-бей в Стамбуле, ни Мансур-бей в Анкаре не имели своего большинства в городских советах. Депутатские корпуса в обоих городах сумела сохранить за собой Партия справедливости и развития Эрдогана, а значит, бюджетные потоки находились под жёстким контролем центральной власти.

Местные выборы 2024 года изменили ситуацию. Оппозиция прошлась победным маршем по всей Турции, а муниципалитеты обеих столиц перешли под контроль двух популярных мэров. В Стамбуле Имамоглу ради победы согласился на глубокую неформальную коалицию с курдами. Уже упомянутый первый арестант, мэр Эсенюрта Ахмет Озер — пример такого сотрудничества. Профессор курдского происхождения, имеющий связи со всеми курдскими течениями в Турции и за её пределами, был избран объединением курдских и светских голосов девятисоттысячного стамбульского района.

Анкарский мэр Мансур Яваш, напротив, дистанцируется от любых намёков на сотрудничество с бывшими сепаратистами и ограничивается формальными отношениями со всеми, кто не принадлежит к народным республиканцам. Яваш не присутствовал на акциях протеста в поддержку арестованного Ахмета Озера, столичный мэр также избегал других публичных мероприятий, которые поддерживал стамбульский мэр Экрем Имамоглу. Между ними ни разу не было публичной перепалки. Перед камерами оба мэра демонстрируют знаменитую турецкую вежливость и обмениваются комплиментами, сладкими, как антепская пахлава. Но все эти детали — именно те очевидные месседжи, которые два лидера передают своим сторонникам после того, как мажоритарным акционером партии стал стамбульский мэр.

Интересы Эрдогана в этой схеме — временно ослабить главного кандидата от оппозиции, давая возможность укрепиться анкарской группе. Двенадцатый президент Турции стоит перед сложным выбором. Хочется остаться у власти и дальше, но для этого, по Конституции, необходимо согласиться на досрочные выборы по решению парламента, где пока не хватает голосов. Ловко сформулированная в 2017 году Конституция позволяет президенту и парламенту без объяснений объявлять новые выборы (слово «досрочные» официально исчезло из Основного закона). Если «новые выборы» объявляет глава государства, то его каденция считается завершённой, и он теряет право участвовать в следующих, использовав два срока.

Нынешняя — третья — каденция Эрдогана стала возможной именно потому, что она считается второй. Если же парламент находит 360 (три пятых) голосов от конституционного состава Меджлиса для «новых выборов», то президент, как пострадавшая сторона, получает конституционный бонус. Его текущий срок считается не использованным, и он может баллотироваться снова.

Эту хитрую турецкую арифметику критиковали ещё на этапе проекта в 2016 году, когда после попытки государственного переворота Эрдоган вдруг решил, что только сильная президентская республика спасёт страну от заговорщиков. Конституционалисты предупреждали, что при наличии подконтрольного парламента президент, избранный на 5 лет, может каждые 4 года руками своих депутатов объявлять «новые выборы», превращая второй срок в бесконечно неиспользованный. Страдать и получать бонусы вечно. При условии, что он не потеряет контроль над парламентом.

Сейчас для реализации этой схемы ему не хватает буквально нескольких десятков голосов, которые могут быть предоставлены в благодарность за освобождение из одиночного пожизненного заключения террориста номер один в стране — Абдуллы Оджалана.

Второй путь для Эрдогана — не раздражать турецкое общество выдуманными схемами продления полномочий. Турецкое общество взрывоопасное и злопамятное. История почти всех султанов, а также многих президентов и премьеров связана не только с переворотами янычар или армии, но и с неожиданными восстаниями в османский период и неожиданными результатами выборов в республиканский. Турецкие власти умели усмирять народные волнения, но ни разу не осмеливались переписать результаты голосования.

Опция уйти, но сохранить надёжного кандидата, постепенно вырисовывается. Бывший глава спецслужбы МИТ Хакан Фидан, 15 лет проведя в тени Эрдогана, стал министром иностранных дел Турции в 2023 году и теперь является самым публичным политиком как для внутреннего рынка, так и на экспорт. Операция «наследник» отдалённо напоминает российскую схему передачи власти от Ельцина Путину. Но в турецких условиях Фидан не является 100% гарантией успеха.

Поэтому Эрдоган готовится к третьему, наименее приятному варианту — победе оппозиции. В этом случае речь идёт не только о безопасности Эрдогана и его окружения после 25 лет на султанском троне. На кону целостность и безопасность страны перед угрожающей Россией и нестабильными арабскими соседями, чьи приграничные с Турцией территории населены миллионами курдов.

В этой почти полностью мужской истории ключевой фигурой является женщина: Мераль Акшенер, которая создала Хорошую партию, отобрав значительную часть националистов у Девлета Бахчели. В прошлом году после сокрушительного поражения на выборах Мераль-ханум публично ушла из политики.

Акшенер настаивала, что кандидатом в президенты должен стать один из двух мэров — Имамоглу или Яваш, и в порыве эмоций обоих назвала трусами, которые не способны ради интересов страны посмотреть на моделирование второго тура и убедить своего шефа не лезть в заведомо проигрышную кампанию.

Теперь эта женщина без должности перебралась в Анкару и сняла офис. Она не даёт интервью и избегает публичных мероприятий. Но время от времени в публичное пространство просачивается информация, что встречи с Акшенер ищут все ключевые игроки: от адвокатов курдского лидера Демирташа до лично президента Эрдогана.

И если она сделала ставку на Мансура Яваша как на самого выгодного оппонента действующему президенту, то как бывший министр внутренних дел она одна из немногих, кто способен разработать изощрённый план избавления от конкурентов.

А пока я писал этот текст, выяснилось, что все утренние меры предосторожности оказались напрасными: вечером к стамбульской мэрии пришли десятки тысяч возмущенных протестующих.